Было начало апреля. Сумерки сгущались незаметно для глаз. Тополи, окаймлявшие шоссе, белые, низенькие домики с черепичными крышами по сторонам дорог, фигуры редких прохожих - всё почернело, утратило цвета и перспективу; все предметы обратились в черные плоские силуэты, но очертания их с прелестной четкостью стояли в смуглом воздухе. На западе за городом горела заря. Точно в жерло раскалённого, пылающего жидким золотом вулкана сваливались тяжёлые сизые облака и рдели кроваво-красными, и янтарными, и фиолетовыми огнями. А над вулканом поднималось куполом вверх, зеленея бирюзой и аквамарином, кроткое вечернее весеннее небо.