Что называет большинство людей эстетическим наслаж­дением? Что происходит в душе человека, когда произведе­ние искусства, например театральная постановка, нравится ему? Ответ не вызывает сомнений: людям нравится драма, если она смогла увлечь их изображением человеческих су­деб. Их сердца волнует любовь, ненависть, беды и радости героев: зрители участвуют в событиях, как если бы они бы­ли реальными, происходили в жизни. И зритель говорит, что пьеса «хорошая», когда ей удалось вызвать иллюзию жизненности, достоверности воображаемых героев. В лири­ке он будет искать любовь и печаль, которыми как бы ды­шат строки поэта. В живописи зрителя привлекут только полотна, изображающие мужчин и женщин, с которыми в известном смысле ему было бы интересно жить. Пейзаж покажется ему «милым» как место для прогулки. Это означает, что для большей части людей эстетическое наслаждение не отличается в принципе от тех переживаний, которые сопутствуют их повседневной жизни. . . Такие зри­тели смогут допустить чистые художественные формы, фан­тазию только в той мере, в какой эти формы не нарушают их привычного восприятия человеческих образов и судеб. Как только эти собственно эстетические элементы начинают преобладать и публика не узнает привычной для нее исто­рии Хуана и Марии, она сбита с толку и не знает уже, как быть дальше с пьесой, книгой или картиной. И понятно: им неведомо иное отношение к предметам, нежели практичес­кое, то есть такое, которое вынуждает нас к переживанию и активному вмешательству в мир предметов. Скажем сразу, что радоваться или сострадать человечес­ким судьбам, о которых повествует произведение искусства, есть нечто отличное от подлинно художественного наслаж­дения. . . Тот, кто в произведении искусства ищет переживаний за судьбу Хуана и Марии. . . не увидит художественного произ­ведения как такового. . . Художественное творение является таковым лишь в той степени, в какой оно нереально. Толь­ко при одном условии мы можем насладиться Тициановым портретом Карла V, изображенного верхом на лошади: мы не должны смотреть на Карла V как на действительную, живую личность — вместо этого мы должны видеть только портрет, ирреальный образ, вымысел. Человек, изображен­ный на портрете, и сам портрет — вещи совершенно разные: или мы интересуемся одним, или другим. В первом случае мы «живем» вместе с Карлом V; во втором «созерцаем» ху­дожественное произведение как таковое. Эстетика: философия культуры. — М. , 1991. Вопросы:1) Что, по мысли автора, свой­ственно эстетическому восприятию произведения искусства широ­кой публикой? 2) Чем характеризуется подлинное художественное наслаждение? 3) Разделяете ли вы утверждение философа о том, что художественное творение является таковым лишь в той степе­ни, в какой оно нереально? Поясните свою позицию.