В конце XVII столетия по дорогам Японии долгие годы странствовал человек уже не первой молодости и некрепкого здоровья, по виду похожий на нищего. Вот, опираясь на посох, идёт он горной дорогой в осеннюю непогоду. Потрёпанный халат из плотной, покрытой лаком бумаги, плащ из тростника, соломенные сандалии плохо защищают от холода и дождя. . . В небольшой дорожной суме хранится самое насущное: две-три любимые книги стихов, тушечница, флейта. Голову прикрывает большая, как зонт, шляпа, плетённая из кипарисовых стружек. Словно усики плюща, вьются по её полям узоры, письмен: путевые записки, стихи. . . Случалось ему отдыхать на гребне горного перевала, “за дальней далью облаков”. Жаворонки парили у него под ногами, а до конца пути оставалась ещё “половина неба